Н.П. СИДОРОВА. БРАК И ВНУТРИСЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКИХ СЕМЬЯХ У ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН НА ЮГЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ИССЛЕДОВАНИЙ Ю.В. АРГУДЯЕВОЙ)
Основное условие образования семьи предусматривает наличие двух брачных партнеров. Однако складывающаяся в восточных регионах России демографическая ситуация не могла успешно разрешить эту проблему. Дефицит женщин был во всех регионах Дальнего Востока. Он был характерен для всех групп крестьянского населения, независимо от времени их прибытия в дальневосточный регион.
Особенно сложная ситуация складывалась у старообрядцев, которым нередко трудно было найти себе семейную пару из своего толка и согласия. Это повлияло на то, что среди них встречались семьи, где жених был гораздо моложе своей невесты и нередко вступал в брак в довольно юном возрасте. Так, в семье крестьянина Савы Мингилёва, переселившегося в начале 1860 г. в Амурскую область из Енисейской губернии, у старшего сына Максима девятнадцати лет жена Марья была в возрасте 24 лет; второй сын, восемнадцатилетний Николай, был женат на двадцатилетней Дарье. У тридцатилетнего Фёдора Логинова из той же деревни жена Вера была в возрасте 37 лет.
|
Свадьба в Енисейской губернии, 1913 г.
Совсем юные молодожены
|
Но было немало и семейных пар, где женщина была младше своего мужа на 3-12 лет. Такая возрастная разница была характерна для духоборцев и старообрядцев, живших в таёжных дебрях Сихоте-Алиня.
Недостаток женщин стал особенно ощутимым с началом массовых морских перевозок переселенцев из Одессы во Владивосток в 80-90-е годы XIX в. По данным Ф.Ф. Буссе ввиду недостатка женщин в крае здесь в 90-е выходили замуж не только все девушки, но и вдовы, и одиночки с детьми, и не только молодых, но и средних лет. Нередки были случаи венчания женщин старше 50 лет, но всегда с вдовцами. Девушек же сватали, едва они достигали 16- и 15-летнего возраста. Имея жену, крестьянин мог завести самостоятельное хозяйство.
Нередко переселенцы просватывали детей во время морского перехода на пути из Одессы во Владивосток и по прибытии туда немедленно совершались браки. Но уже переселенцы следующих лет стремились выдать своих девушек замуж не за мужчин своей партии, а за предыдущих переселенцев, крестьян-старожилов, которые стремились женить своих сыновей, не скупясь на подарки и материальную помощь родителям невесты. По условиям между родителями жених мог возвратить будущему тестю расходы за переезд невесты из Одессы во Владивосток и дарил избу, скот, распашку, новые посевы, а иногда и деньги.
Нехватка невест ощущалась практически весь дореволюционный период. С введением в строй КВЖД и установлением в начале ХХ в. регулярного железнодорожного сообщения между Дальним Востоком и центром России некоторая часть мужской молодежи, которым не хватало невест, ездили жениться на Украину и привезти так называемых «заказных» невест для молодых парней из своей и ближайших деревень. Деньги на сватовство «заказных» невест и их проезд давали родители женихов. Уезжали парни за невестами поздней осенью, после уборки хлеба с полей, а возвращались весной с молодыми жёнами и невестами для своих друзей. Встречать их выезжала вся деревня.
Менталитет дальневосточного крестьянства в вопросах брака практически не отличался от менталитета российского сельского жителя.
Если суммировать взгляды восточнославянских, в том числе и дальневосточных крестьян, относящиеся к демографическому поведению, то в самом общем виде можно отметить следующее: брак и дети в браке – святое дело. Противодействовать каким-либо образом зачатию и рождению детей - великий грех, ибо дети – божья благодать. Их должно рождаться и умирать столько, сколько богу угодно («Бог дал, бог взял»). Расторжение брака невозможно, но в случае смерти мужа или жены, если трудно вести хозяйство, второй брак желателен и полезен. К третьему браку относились с предубеждением.
Брак, по понятию крестьянина, - главное условие порядочности человека, его материального благосостояния и общественного признания. В России неженатый крестьянин, как правило, не мог получить земельный надел. Молодая крестьянка также не представляла себя вне своей собственной семьи, и девичеству всегда предпочитала замужество. Не менее важнобыло и то, что крестьянское хозяйство могло функционировать только при наличии в нем женских и мужских рук, так как оно основывалось на половозрастном разделении труда.
Традиционно в брак вступали в довольно раннем возрасте: девушка с 16 и парень с 18 лет. За стремлением женить парня, как только он достигнет совершеннолетия скрывалось желание его родителей иметь в семье дополнительные рабочие руки невестки. В семье невесты, где так же ценились лишние рабочие руки, экономические соображения перекрывались другими – боязнь, что невеста в «девках засидится», а пуще всего боялись, что «девка до брака согрешит». Это не только обесчестит семью, но и создаст ситуацию невозможности ее выхода замуж в своей этнической и конфессиональной среде. В некоторых районах Приморья такая девушка могла создать семью только с китайцем.
У российских и дальневосточных крестьянок практически не было ограничения числа рождения детей в браке, рожали в среднем от 5 до 15 детей с интервалом между родами 2,5 года. Этот промежуток был связан с обычаем кормить ребенка грудью «два великих поста»», а иногда и весь период лактации.
Необходимость в высокой рождаемости обусловливалась как экономическими, так и социальными соображениями: высокая детская смертность; дети (сыновья) в крестьянской семье, став взрослыми, были хорошей опорой в семье не только как работники, но и как лица, имеющие право на получение надела земли. С 7-8 лет дети начинали помогать в поле, а нянчить младших, пасти птицу, ухаживать за скотиной и того раньше. А бездетных родителей в глубокой старости ожидала нужда. По этическим и правовым нормам сын должен был содержать престарелых родителей, а дочь ухаживать и помогать материально. В случае отсутствия детей брали приемышей (усыновляли), а если были только дочери, брали в семью зятьев (примаков). Иное дело – внебрачные дети. Родившиеся у вдовы или девицы и не узаконенные через последующий брак, они считались незаконнорожденными. Женщину, родившую вне брака, сурово осуждала как своя семья, так и община. Нередко такая женщина вынуждена была покидать деревню. Дети же получали насмешки и тычки не только от своих родственников, но и от односельчан, особенно сверстников.
Упоминания о незаконнорожденных находятся в архивных материалах по некоторым группам переселенцев, начиная с первых лет воссоединения Дальнего Востока с Россией. Некоторые сведения о таких лицах фиксируются в документах в форме отчества или фамилии того или иного главы семьи: Иван Непомнящий родства, Иван Безотчества; Ефим Незаконнорожденный Пинегин.
Представители этнографических групп русских – старообрядцы, молокане, духоборцы – в своем демографическом поведении в определенной степени отличались от основной массы крестьянства, хотя основное направление общепринятых брачных норм выдерживалось чётко.
В крестьянской среде практически всех конфессиональных направлений придерживались традиций вступления в брак с представителями иных родов (фамилий) или с очень отдаленными родственниками.
На Дальнем Востоке в условиях постоянного дефицита невест некоторые старообрядцы принимали православие исключительно для получения разрешения на вступление в брак с девушкой из православных. Спустя некоторое время, они обязательно возвращались к своей вере, причем обычно вместе с женой.
Специфическая демографическая ситуация в малозаселённом дальневосточном регионе, особенно в первые десятилетия его освоения, ставила старообрядцев в сложные условия при выборе брачного партнера из своей среды. Традиции разрешали староверам вступать в брак лишь в определенной степени родства как при кровном, так и при двухродном, трехродном и духовном родстве. Этих традиций придерживаются и в настоящее время.
Вплоть до начала ХХ века браки заключались исключительно по выбору родителей. В иных случаях невеста встречалась с женихом только на свадьбе. Особенно это было характерно для первых переселенческих партий, когда очень остро чувствовалась нехватка женщин.
В начале ХХ века по мере нарушения консервативности семейного быта начали спрашивать молодых их согласия на брак. В целом же новшества в вопросе о браке более-менее прочно среди крестьянства утвердились к середине 20-х годов ХХ века.
Традиционно в семьях переселенцев было много детей. Это было обусловлено большесемейным строем. Два или несколько женатых брата жили вместе обычно по нескольку лет.
Внутрисемейные отношения межу мужем и женой, родителями и детьми, невестками (в неразделенных семьях), невесткой и родителями мужа, детьми женатых сыновей и т.д. складывались по-разному. Это во многом зависело от семейных и общественных традиций, характера людей, различных жизненных обстоятельств.
В больших неразделенных семьях было строгое разделение труда по полу. В таких семейных коллективах мужскими работами всегда распоряжался отец, он считался и главой семьи. Женской половиной семьи распоряжалась обычно старуха-мать или в случае ее отсутствия или болезни –старшая невестка. Она определяла очередность невесток на те или иные домашние женские работы (доить коров, готовить пищу, печь хлеб и т.д.).
|
|
|
|
|
Стирка
|
Общесемейным бюджетом распоряжался отец. Даже взрослый (это мог быть и женатый) сын заработанные в двух-трехмесячном отходе деньги обязан был отдавать отцу. Отец сам смотрел, кому и что надо приобрести в семье и за покупками ездил либо сам, либо с женой. По приезде домой старуха-мать делила обнову между членами семьи.
Отец распоряжался в доме до тех пор, пока у него были силы, а как становился слабым – предавал власть сыну. Обычно оставался со стариками-родителями младший сын, но иногда и старший.
Жена во всем должна была подчиняться мужу и свекру. В некоторых семьях власть свекра над снохой была сильнее власти мужа.
Невестка, живя в семье мужа, где к ней относились с любовью, всегда помнила, что находится в чужой семье, а не дома у своих родителей, где иногда она могла по какой-либо причине не сделать ту или иную домашнюю работу.
Таким образом семья и брак крестьян Дальнего Востока характеризовались как общими с российским крестьянством чертами, так и определенными особенностями. Последние, обусловленные этноконфессиональным и социальным составом переселявшегося на Дальний Восток населения и демографическими, экологическими, социально-экономическими условиями развития региона, неодинаково проявлялись в различных составляющих института брака и семьи.
Но жизнь брала своё. В первые десятилетия ХХ века на дальневосточной окраине, как и в других сельских районах России, под влиянием общих социально-демографических преобразований претерпел существенные изменения и институт семьи и брака. Большесемейный строй практически остался только у отдельных групп старообрядчества. Выбор брачных партнеров все чаще стал осуществляться самими молодыми. С ростом городского населения увеличивалась доля этно- и социально-смешанных браков, уменьшился дефицит женщин. С развитием товарно-денежных отношений и механизацией сельского хозяйства ослабла жесткая регламентация половозрастного разделения труда. Развитие общества вносило свои коррективы во все области жизнедеятельности крестьянской семьи.
Сидорова Наталья Петровна,
ведущий методист экскурсионного отдела
ГБУ АО «Амурский областной краеведческий музей
им. Г.С. Новикова-Даурского»
Список литературы.
1. Аргудяева Ю.В. «Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX в. – начало XX в.)/ Москва, 1997.
2. Буссе Ф.Ф. «Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883-1893 гг. СПб., 1896.
3. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.23. С. 153. – Москва, издательство политической литературы, 1973.
4. Меньщиков А. Материалы по обследованию крестьянских хозяйств. Саратов, 1911. Т.1. С. 176-177, 414-416.ю Т.5. С. 30-31.
5. Вишневский А.Г. Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России// Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР. М., 1977. С. 105.
6. Миронов Б.Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в ХIХ – начале ХХ в.// Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР. М., 1977. С. 83.
7. Агурдяева Ю.В.
Демографическое поведение восточнославянского крестьянства Дальнего Востока//
Социально-экономические и политические процессы в странах Азиатско-Тихоокеанского
региона: Материал и тез. докл. к междунар. науч.-практич. конф. Владивосток,
23-26 апр. 1997 г. Кн. вторая. Владивосток, 1997. С. 27.
